Пилот мечты - Страница 26

Моей башней ПКО можно управлять и из кабины, но с места надежнее, ведь, не дай бог, от боевых повреждений накроются коммуникации!

Я во все глаза пялюсь на обзорный экран и на мониторы визуального слежения. Космос чист, только сзади чернота полыхает вспышками, когда флот играет на многотрубном органе главного калибра.

Слева от меня вырастают синие факелы — работают маршевые, разгоняя флуггер. Фрегаты идут ниже, поэтому их видно только на радарах.

До астероидов около шести тысяч километров. Торпеды пускать придется практически в упор, чтобы наверняка, а значит, все шесть тысяч наши. Это означает, в свою очередь, что с учетом разгона, торможения и прицельной ориентации есть примерно десять минут до залпа. Как же долго могут тянуться десять минут!

А ведь потом еще обратно лететь…

Естественно, на полпути начались неприятности.

— Фрегат «Пермь» вызывает ударную группу! «Пермь» вызывает ударную группу! К нам прорвалась группа аспидов. Тринадцать машин, направление на три часа. Как поняли меня? Прием! Яхнин, ты меня слышишь?

— Здесь Яхнин, слышу чисто. Внимание ударной группе! Бортстрелкам приготовиться к ведению огня! Пилотам оставаться на курсе!

Ой, ё-о-о! Тринадцать гребешков… Сейчас нам перепадет!

Проклятые джипсы так плотно липли к нашим истребителям на флангах, что фрегаты смогли зафиксировать прорыв слишком поздно. Они выпустили ракеты ПКО, но гребешки с ними удачно разминулись, продемонстрировав обычные чудеса пилотажа. Все, кроме одного — слабое утешение!

Фрегаты бросились навстречу врагу, но первая атака гребешков прошла без помех.

— Огонь! Огонь! Не спать на турелях!

— Дыра в центроплане, кабина разгерметизирована!

— Мы горим, приказываю катапультироваться!

— Есть попадание, машина в работе!

— Не разваливать строй! Держаться курса!

— Афанасьев сбит, Афанасьев сбит!

— Вижу, что сбит! За собой смотри!

— Убит стрелок, у меня убит стрелок!

— Горю, братцы! Горю!!! Прощайте!

— Не сметь, Симякин! Не сметь! Катапультируйся! Это приказ!

— Не могу, командир, катапульта накрылась! Сейчас рванет! Живите, братцы!

За один проход джипсы выбили четыре машины, а мы даже не успели толком навестись. Зато теперь, когда они показали хвосты, мы принялись лупить вдогонку. Над строем возникли две громадные тени — это фрегаты пытались выйти на ракурс огня. Третий заруливал снизу, надеясь перехватить гребешки с другой стороны.

К сожалению, фрегат слишком тяжел. Они не успели. А джипсы успели. В головокружительном сальто-мортале шесть пар гребешков снова обрушились из верхней полусферы, и вновь эфир захлестнуло ужасом, болью и боевым азартом.

Я едва поспевал помечать цели. На малой дистанции метки вертелись быстрее моих пальцев, автоматика наведения сходила с ума, но работала. Без малого две сотни лазернопушечных установок сплели над ордером смертельную паутину. Жаль только, муха оказалась не по пауку!

Прямо над нашим «Фульминатором» пронесся невообразимо уродливый аппарат — форменный гребень, только буро-зеленый, с редкими корявыми зубьями. Я бросил стволы вслед, гудели сервомоторы, где-то в носу флуггера надрывался гироскоп. Импульс лазера впился в тело чужака, а вслед ему хлестнула тугая плеть тридцати миллиметровых снарядов.

Я видел, ясно видел, как отлетели в стороны два зубца и потянулось облачко розоватой жидкости. Гребешок кувырнулся, но хода не потерял. Если он и был ранен, то не смертельно.

— Получил, сука! — заорал я торжествующе. — А вот тебе!

Флуггер начало мелко трясти, но я не обратил внимания, тем более что тряска почти сразу улеглась. А мне очень хотелось еще в кого-нибудь попасть!

Включилась трансляция, меня вызывал Яхнин. Сквозь динамики слышалось хриплое, прерывистое дыхание.

— Андрюша, беда. Нас подстрелили.

— С вами всё… — Я хотел спросить, всё ли в порядке, но он меня отлично понял и перебил.

— Слушай. Не мешай. Со мной всё не в порядке. Был взрыв. Меня сильно посекло осколками. Ничего не вижу. Совсем. И рук не чувствую. Поэтому приказ: включай турель на автономку и лезь в кабину второго пилота. Берешь управление на себя. Выполняй.

— Максим Леонидович! Да как же… Я не справлюсь!

— Я тем более. Не справлюсь. Надо, приказ. Исполнять. Надо справиться. Лезь в кабину…

Голос прервался. И только теперь я почувствовал настоящий страх. Липкий парализующий ужас. Вокруг царил огненный ад: гребешки расстреливали колонну, фрегаты били по гребешкам, и страшно мне не было.

А теперь — теперь я испугался. Один в неуправляемой машине, которую несет вперед со скоростью метеора, без напарника, под огнем джипсов и под гнетом приказа. Откуда же я знаю, как тут что работает! Это «Фульминатор», а не «Горыныч».

Впрочем, разобрался я быстро. Флуггер есть флуггер. Виртуозно управлять торпедоносцем я не смог бы, но дотянуть из точки А в точку Б — запросто.

Дела наши были на уровне «выше среднего». Гребешки вынужденно взялись за фрегат «Пермь» и оставили нас в покое. Работали восемьдесят семь машин, что вполне достаточно для выполнения задачи, строй шел, как на параде, вот что значит кадровые офицеры!

Так, что здесь нажимать? Штурвал, педали тяги… красным — рубеж атаки на экране. Торпеды в норме. Ага, захват цели! Ну что, если пристроиться к опытным коллегам, можно полетать!

— Всем внимание! — сказал я в рацию, вспомнив об уставе. — Комэск Яхнин ранен. Я, кадет Румянцев, позывной Комета, взял управление на себя. Принимайте командование группой в порядке субординации. Повторяю, комэск Яхнин ранен.